Analytics
EUREN Brief 25
Соседство как модель отношений для России и
Европы
в 2030 году
в 2030 году
В
ноябре 2020 года мы попросили известных российских политологов поделиться с нами своими взглядами на
Второй доклад EUREN «Альтернативные сценарии отношений между ЕС и Россией в
2030 году». См. также EUREN Brief no.
23 Ирины Бусыгиной и EUREN Brief no.
24 Андрея Мельвиля, а также запись
экспертной дискуссии EUREN по теме «ЕС и Россия: десять лет спустя» 26 ноября
2020 года.
тношения между Россией и ЕС проделали
полный круг с 1990 года, когда была подписана Парижская хартия для новой Европы, ставшая
дипломатическим эквивалентом «Конца истории». Идеи, лежавшие в ее основе – концепция общего
пространства от Лиссабона до Владивостока, которую более активно продвигала Россия, и ожидания
Европы, что Россия модернизируется по европейскому образцу и станет своего рода партнером ЕС –
развеялись, уступив место глубокому разочарованию и растущему отчуждению, недоверию и неуважению.
Однако отложим в сторону старые надежды и новые кошмары и попытаемся представить, какими могут быть
Европа и Россия через десятилетие. Нынешние тенденции явно ведут их к конфронтации, если не к
конфликту. Что можно сделать для стабилизации ситуации, не предаваясь при этом бесполезным
фантазиям?
Дмитрий Тренин
Московский центр Карнеги
Московский центр Карнеги
Январь 2021
О
На мой взгляд, понятие соседства
может способствовать улучшению ситуации и представляется довольно реалистичным. В условиях соседства
стороны живут скорее обособленно, чем совместно, и признают иные политические системы и социальные
установки, не навязывая другой стороне своих представлений; они регулируют политические противоречия
во избежание прямого военного конфликта, чреватого роковыми последствиями; сотрудничают по вопросам,
представляющим взаимный интерес, например, в сфере защиты окружающей среды и борьбы с изменением
климата; торгуют и осуществляют совместные экономические проекты; ведут обмен в области культуры,
науки и технологий; содействуют межличностным контактам и т.д. Если в 2030 году отношения между ЕС и
Россией будут соответствовать этому описанию, то это будет значительным шагом вперед по сравнению с
текущей ситуацией.
Сегодня наблюдаются скорее противоположные
тенденции. Многие традиционные основы отношений между ЕС и Россией уничтожены, а на их месте не
создано ничего сколько-нибудь долгосрочного. Соглашения в области безопасности разваливаются одно за
другим. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) мертв. Договор о ликвидации ракет
средней и меньшей дальности (ДРСМД) аннулирован. Под угрозой находится Договор об открытом небе
(ДОН), а Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) фактически изолирована.
Конфликты на Украине, в Белоруссии, Закавказье и – потенциально – в Приднестровье усиливают
напряженность в отношениях между ЕС и Россией. В условиях новой милитаризации европейского театра
основой архитектуры безопасности на континенте становится, в первую очередь, взаимное сдерживание
России и США и России и НАТО.
Политический диалог зашел в тупик в 2014 году, когда
разразился украинский кризис. Отношения России с Европейским союзом фактически заморожены, а связи с
Германией, которая ранее была главным партнером Москвы в Европе, прерваны. По мнению европейских
лидеров, Кремль живет в параллельном мире, который они презирают и отвергают. С российской же точки
зрения, европейские правительства суть не более чем вассалы США. Приход Джозефа Байдена в Белый дом
позволяет предположить, что США и Европа предпримут значительные усилия для восстановления и
укрепления трансатлантических связей с тем, чтобы, как выражается избранный президент Байден,
противостоять вызову со стороны Китая и угрозе со стороны России.
За геополитикой следует
геоэкономика. Серьезный урон экономическим связям между ЕС и Россией нанесли санкции, которые в
последние годы только расширялись. Грустная сага газопровода «Северный поток-2» указывает на то, что
поставки энергоносителей, служившие основой стратегических отношений между Москвой и Европой на
протяжении десятилетий, утрачивают свою стабилизирующую роль. Пятидесятилетняя глава в отношениях
России с Западной Европой подходит к концу.
Еще менее десяти лет назад все было готово для
перехода к безвизовому режиму, однако он был отложен ЕС и стал совершенно неосуществимым после Крыма
и Донбасса. Двусторонние отношения стали предопределяться взаимными подозрениями, выливающимися в
обвинения о том, что, с одной стороны, Россия воздействует на выборы в европейских странах и
устраивает политические убийства в странах Европы, в том числе с применением химического оружия, а с
другой, ЕС вмешивается в дела бывших советских республик. Несмотря на пандемию коронавируса,
сохраняются многие межличностные контакты, но в нынешнем неблагоприятном политическом климате вопрос
ценностей и принципов – прежде всего, прав человека и демократии – вновь превращается в болезненную
тему.
*
В политике и экономике десятилетие – огромный
срок. Сценарии, в которых рассматриваются возможные изменения в международных отношениях, такие как
недавний доклад EUREN, подготовленный Экспертной сетью ЕС-Россия, безусловно, полезны и могут
предоставить богатую пищу для размышлений. [1]
Я не буду
строить новых сценариев относительно того, что будет происходить с Россией и ЕС в 2030 году, а
сосредоточусь на описании реалистичной цели – я называю ее соседством – которая учитывает интересы и
базовые установки обеих сторон и очерчивает пути, позволяющие достичь этого результата. Сначала я
покажу, в каком состоянии, на мой взгляд, Россия и ЕС подойдут к 2030 году, а затем охарактеризую
понятие соседства и опишу, что нужно будет сделать для поддержания этого нового формата отношений.
Россия 2030
Для России грядущие десять лет будут временем
важных решений. Вероятно, страна вступит в постпутинскую эпоху, но темпы и формы политического
транзита будут зависеть от труднопредсказуемых обстоятельств. Еще важнее и интереснее будет то,
какие элементы богатого наследия долгого правления Владимира Путина сохранятся, какие подвергнутся
изменениям, а какие будут отвергнуты. Детально обсуждать эти вопросы в рамках настоящей статьи не
представляется уместным. Для отношений между ЕС и Россией важно то, что в геополитическом отношении
Россия, скорее всего, останется независимым игроком – иными словами, великой державой. Ресурсов у
нее на это хватит. Продолжающееся противостояние с Западом, возглавляемым США, скорее облегчит, чем
осложнит внутреннюю консолидацию. Россия не изменит своего курса и не пойдет на выполнение
требований Вашингтона и пожеланий Брюсселя. В то же время, связи Москвы с Пекином и другими
незападными столицами существенно укрепятся.
ЕС
2030
Европейский союз сумеет решить проблемы
внутренней сплоченности как на внутри-, так и на межгосударственном уровне. Вполне вероятно, у него
появится действенный лидерский механизм, в рамках которого Берлин станет неформальным лидером, Париж
– его фактическим заместителем или младшим партнером, а другие страны будут получать уступки в обмен
на поддержку германского лидерства. В геополитическом отношении ЕС будет в еще большей степени
следовать в русле американской политики – в обмен на поддержку Вашингтоном лидерства Берлина в ЕС, а
усиливающееся противостояние между США и Китаем и, в меньшей степени, между США и Россией будет
способствовать восстановлению Запада как геополитического понятия.
«Соседство» как новая основа отношений между Россией и
ЕС?
Что может стать новой прочной основой для
отношений между ЕС и Россией в этих обстоятельствах? Вряд ли можно говорить о партнерстве: слишком
велики разногласия между сторонами. Враждебности тоже быть не должно – ядерная война просто
уничтожит Европу. Сожительство подразумевает наличие общей крыши, которой нет и не предвидится.
Более того, как показывает жизнь в коммунальных квартирах, общая крыша не гарантирует ни дружелюбия,
ни даже взаимного уважения. Термин «сосуществование» ближе к реальности и вполне мог бы подойти, но
он слишком тесно связан с воспоминаниями о холодной войне. Взаимная близость сторон показывает, что
соседство может стать естественным и непротиворечивым ориентиром для России и ЕС.
Несколько
замечаний относительно принципов соседства. Главный из них заключается в регулировании
противостояния. Большинство конфликтов в Восточной Европе, в том числе на Украине и в
Грузии, останутся нерешенными. Еще один камешек преткновения – Молдавия. Однако особое значение для
геополитики в регионе будут иметь события в Белоруссии. Учитывая, что НАТО продолжает приближать
свою инфраструктуру к российской границе, а Россия наращивает силы в Западном военном округе,
ремилитаризация европейского театра продолжится. Эти и другие конфликтные вопросы нужно будет
урегулировать до того, как будет достигнуто некое стабильное положение. Только после этого можно
будет говорить о новой архитектуре безопасности в Европе.
Впрочем, в сфере безопасности
Европейский союз будет играть меньшее значение. Большинство стран ЕС, включая Германию, строго
придерживаются атлантической ориентации, поэтому определенную обособленность от НАТО в
стратегическом плане Европа сможет проявлять лишь в решении второстепенных вопросов. В отношении
России Европа будет сообразовываться с НАТО, подчиняться дисциплине альянса и признавать руководящую
роль США. Устойчивая и долговечная европейская архитектура безопасности будут выстраиваться на
основе противостояния между Россией и США, которое, вероятно, будет продолжаться и после 2030 года.
В настоящий момент его исход невозможно предугадать, однако нужно избежать превращения Европы в
арену военной конфронтации между США и Россией, как это было в годы холодной войны. Это вполне
вероятный сценарий, если США развернут в Европе ракеты средней дальности, будь с ядерными или
неядерными боеголовками, и переместят свои силы ближе к российской границе.
В отличие от времен холодной войны, главную
угрозу представляет не массированный ядерный удар или внезапное сухопутное вторжение – к военному
столкновению в Европе может привести череда инцидентов и локальных конфликтов, которые выйдут из-под
контроля, или неверные расчеты, основанные на ошибочных представлениях. Как уже отмечалось, ЕС не
обладает соответствующими полномочиями для решения этих вопросов с Россией – в будущем они, как и
сегодня, будут находиться в компетенции НАТО, а значит, со стороны Запада с Россией диалог будут
вести Соединенные Штаты. Хотя отношения между Россией и НАТО по-прежнему будут носить
антагонистический характер, контакты между ними будут иметь ключевое значение для того, чтобы
предотвратить перерастание противостояния в Европе в военный конфликт.
Не менее важно принятие
многообразия – хотя добиться его будет намного труднее. В ближайшее десятилетие Россия не
станет европейской демократией, а Европа не вернется к буржуазному консерватизму, который вдруг стал
так мил сердцу нынешних идеологов Кремля. Однако это расхождение не должно вести ни к конфликту, ни
к делегитимации или очернению соседей. В общественном пространстве будут и дальше вестись
оживленные, а то и ожесточенные дискуссии, но отношения России с ЕС и отдельными его членами не
должны от этого страдать. Участие России в Совете Европы и в Европейском суде по правам человека,
где доминируют страны ЕС, либо приведет к бесконечным полемикам, либо будет поставлено под сомнение
ввиду новых разногласий.
Еще один принцип заключается в том, чтобы придерживаться
делового подхода к торговле и технологиям. Экономические отношения между странами ЕС и
Россией уже не будут выстраиваться на основе масштабных проектов. Судьба «Северного потока-2»
предопределит их будущее. В течение следующего десятилетия доля Европы в российской внешней торговле
будет медленно сокращаться, а торговля России с Китаем и другими незападными странами будет расти.
Политика, направленная на достижение углеродной нейтральности, ослабит зависимость ЕС от
углеводородов. Снижение значение ископаемого топлива для мировой экономики станет серьезным вызовом
для России, чья внешняя торговля даже через десять лет будет сильно зависеть от нефти и газа.
Несмотря на санкции, экономические отношения между ЕС и Россией будут развиваться, но при этом их
будут рассматривать просто как коммерцию, лишенную какого-либо стратегического значения.
Разумеется, Россия будет нуждаться в передовых
европейских технологиях, но Европа будет сужать доступ к ним. Эти ограничения, вероятно, ужесточатся
в ближайшие годы, если Европа, вслед за США, наложит на Россию дополнительные санкции с целью
заставить ее изменить внешнюю и внутреннюю политику. В ответ России, возможно, придется усилить
политику импортозамещения и цифровизации. Стремление России к обеспечению собственного суверенитета
в финансовой сфере и непрямые санкции США будут способствовать дальнейшей дедолларизации. Запад не
исключает вероятности отключения России от системы SWIFT и введения санкций в отношении ее
государственного долга, а значит, Россия продолжит работу по введению автономной национальной
платежной системы. В этом она может сотрудничать с такими странами, как Китай и, возможно, Индия.
Наконец, политика соседства будет способствовать сотрудничеству ЕС и России в областях,
представляющих взаимный интерес. Совместные действия РФ и ЕС в Восточной Европе,
Закавказье, на Ближнем Востоке и в Северной Африке трудно – если вообще возможно – представить по
указанным выше причинам. Однако взаимодействие вполне возможно в таких областях, как защита
окружающей среды и особенно борьба с изменением климата. ЕС занимает лидирующие позиции в
международном сотрудничестве по этим вопросам, а Москва проявляет все больший интерес к
климатической проблематике, что неудивительно, ведь в России климат меняется особенно быстро. Как
показала пандемия коронавируса, сферой общих интересов является и здравоохранения. Определенное
сотрудничество возможно и в фармацевтике, несмотря на ожесточенную глобальную конкуренцию. Одним
словом, основа соседства заключается в минимальном взаимном уважении, каким ограниченным оно ни
было.
*