. См. также статьи Тимофея Бордачева, Давида Кадье, Сабины Фишер, Татьяны Романовой, Ханны Смит, Ивана Тимофеева, Сергея Уткина.

тобы понять, в каком направлении будут двигаться отношения между ЕС и Россией в кратко- и среднесрочной перспективе, стоит начать с деконструкции очевидных и неочевидных предпосылок, из которых зачастую исходят формальные и неформальные предложения по выходу из сложившегося тупика. Недостатка в идеях не наблюдается. Недавно министр иностранных дел РФ обрисовал довольно мрачную картину. Президент Франции в прошлом году высказывался более оптимистично, но неизвестно, сохраняет ли он оптимизм и по сей день. Различные идеи периодически высказывают и представители экспертного сообщества. В каждом случае исходные посылы имеют ключевое значение, но их слишком часто воспринимают как само собой разумеющиеся. Чем лучше мы будем их понимать, тем более реалистичные выводы мы сможем сделать относительно возможных траекторий развития двусторонних отношений.

Эрнест Вычишкевич
Центр польско-российского диалога и согласия

Скачать PDF

Декабрь 2020

Нужно что-то делать немедленно!

Отношения между ЕС и Россией находятся в тупике, и света в конце туннеля не просматривается. Сложился довольно странный ритуал: как только кто-нибудь начинает говорить об окне возможностей, Россия это окно захлопывает: убийство в Берлине и отравление Алексея Навального – последние тому примеры. Некоторые предложения ЕС могут выглядеть спорно, но реакция Москвы показывает, что у нее отсутствует какой-либо интерес к улучшению отношений с Брюсселем.

Если не исследовать фундаментальные причины кризиса, то надежды на различные обходные пути вроде сотрудничества по борьбе с изменением климата, зеленых технологий и развития взаимосвязей лишь усугубят разочарование обеих сторон

Ведущиеся сегодня между странами ЕС дебаты по применению «пяти направляющих принципов» в отношении России, особенно «выборочного сотрудничества», больше похожи на попытки сделать вид, будто есть какой-то прогресс. Если не исследовать фундаментальные причины кризиса, то надежды на различные обходные пути вроде сотрудничества по борьбе с изменением климата, зеленых технологий и развития взаимосвязей лишь усугубят разочарование обеих сторон. Здесь спешить не нужно. В нынешних условиях ЕС просто должен придерживаться своих принципов и ничего не предпринимать – тогда у России будет время на пересмотр своей политики.

Кризис мирового порядка?

Сегодня широко распространено представление о том, что либеральный международный порядок переживает кризис. Действительно, многосторонние форматы, воплощением которых являются международные организации, находятся в трудном положении. Со множеством внутренних и внешних вызовов сталкивается и такое своеобразное политическое и экономическое образование, как ЕС. Однако зачастую кризис выставляют в гипертрофированном свете, усматривая в нем предвестник неминуемого коллапса и используя его как обоснование необходимости сближения между Россией и ЕС.

Представление о том, что международные институты устарели, предполагает, что мы вступили в эпоху хищнической геополитической конкуренции великих держав. Недавнее предложение Путина провести специальный саммит постоянных членов Совета Безопасности ООН отражает его излюбленный подход к международной политике, которую он воспринимает как старый добрый концерт держав. Разумеется, у этой идеи нет будущего. Она исходит из ошибочного представления, что мир погружен в хаос и нуждается в помощи самопровозглашенных защитников стабильности. Слухи о смерти мультилатерализма и такого его воплощения, как Европейский Союз, сильно преувеличены (как были преувеличены и слухи об отмирании государства в предыдущую эпоху). Нынешний кризис не означает, что ЕС при смерти. Говоря о тяжести кризиса в ЕС, Москва часто исходит из внутриполитических соображений и развязывает себе руки для проведения вызывающей политики, однако такой подход не способствует сколько-нибудь серьезному диалогу между двумя сторонами.

Клиент и покровитель?

Российские политики любят изображать ЕС и многих его членов в виде американских марионеток, которые якобы не способны на самостоятельные действия. Как правило, такое утверждение исходит из справедливого, но банального наблюдения о том, что ЕС не сумел выработать собственную последовательную внешнюю и оборонную политику. Но неправильно делать из этого вывод, что ЕС слепо следует за США, будь то добровольно или против своей воли, особенно в том, что касается политики в отношении России. Возможно, это ошибочное представление обусловлено непониманием феномена интеграции в рамках ЕС и НАТО, которая протекает параллельно, но по-разному. Вследствие целого ряда факторов вроде асимметрии возможностей и наличия инструментов проецирования силы Вашингтон действительно занимает лидирующее положение в НАТО, однако в сфере экономики, торговли, конкуренции, санкций и даже внешней политики (которая по-прежнему во многом определяется самими государствами-членами) страны альянса сильно зависят друг от друга. Европейские политики прекрасно осознают, что ЕС и его члены могут делать без США, а что нет.

Ценностно-ориентированная политика предопределяется экзистенциальными интересами ЕС. Надежды России на то, что европейские политики рано или поздно от нее откажутся и приспособятся к новым реалиям, несбыточны

Эта неспособность понять, что ЕС не является региональной версией некой дарвинистской международной среды, проистекает из давней российской стратегии, предусматривающей выстраивание отношений с ЕС через двусторонние контакты с крупнейшими его членами. Такой подход сопровождается провокационными выпадами вроде недавних заявлений Сергея Лаврова о том, что в ЕС имеется «агрессивное русофобское меньшинство», которое несет ответственность за нынешнее состояние двусторонних отношений. Такое карикатурное восприятие, в рамках которого межгосударственные отношения на глобальном и региональном уровне рассматриваются исключительно как отношения между клиентом и покровителем, препятствует ведению осмысленного диалога. Высказывание сомнений относительно самостоятельности ЕС и его членов противоречит требованиям большей вовлеченности. Такой дискурс не может подорвать трансатлантическое партнерство: для ЕС здесь слишком многое поставлено на карту, а Россия может предложить слишком мало взамен. Поэтому было бы продуктивнее отказаться от этой химеры в пользу более адекватной оценки политических реалий.

Ценности или интересы?

Этот тезис представляет собой ложную дилемму, которая предполагает неизбежность выбора между ценностями и интересами. Он распространился так широко, что стал почти аксиомой. Его подпитывает и популярная сегодня интерпретация текущей ситуации как возвращения к реальной политике, в которой нет места ценностям. В России особенно любят изображать ЕС как наивную нормотворческую силу, которая заблудилась в реальном мире и нуждается в помощи. Однако противопоставление «иллюзорных» ценностей и «жестких» интересов лишено смысла. Для ЕС ценности (фундаментальные нормы международного права) носят неотъемлемый характер и обеспечивают само его выживание. Непризнание со стороны ЕС российской аннексии Крыма обусловлено именно этим, а не тем, что Брюссель просто заботит проблема территориальной целостности Украины. Речь не идет о высоких моральных принципах или европейском идеализме – ценностно-ориентированная политика предопределяется экзистенциальными интересами ЕС. Надежды России на то, что европейские политики рано или поздно от нее откажутся и приспособятся к новым реалиям, несбыточны.

Без России не обойтись?

Этот аргумент всплывает всякий раз, когда появляются новые предложения по улучшению отношений между Москвой и Брюсселем. Россия якобы играет незаменимую роль в безопасности и экономическом развитии стран ЕС, поскольку поставляет им энергоносители, а ее рынок предоставляет им широкие возможности. Зрелое партнерство с Россией, в рамках которого будет положен конец попыткам исцелить ее фантомные боли посредством внешнего вмешательства, срежиссированных кампаний дезинформации и кибератак, принесло бы выгоду обеим сторонам, но в настоящее время поведение России не способствует развитию отношений в подобном ключе. Россия сможет стать незаменимой только в том случае, если выполнит всем известные условия, но, поскольку это маловероятно, политика Брюсселя должна быть направлена скорее на укрепление устойчивости ЕС, а не на поиск возможностей сотрудничества.

Обладая значительным потенциалом в области безопасности, Россия, к сожалению, чаще создает угрозы, чем выступает в роли конструктивного партнера. В экономической сфере миф о взаимозависимости России и ЕС – которой никто никогда не дает точного определения – искажает реальную картину. Роль России как торгового и инвестиционного партнера сильно преувеличена. В 2019 году торговый оборот между ЕС и Россией составил около 231 млрд евро, тогда как оборот только между Польшей и Германией достиг 124 млрд. В общественных дискуссиях, касающихся торговли ЕС с внешними партнерами, России придается большое значение, но на деле основной объем торговли приходится на сами страны ЕС. Собственно, само понятие взаимозависимости применимо в первую очередь к отношениям внутри ЕС (только в январе 2020 года экспорт товаров между странами ЕС достиг 256 млрд евро) и между ЕС и США (совокупный торговый оборот в 2019 году составил 616 млрд евро). Если к этому прибавить структуру торговли и масштаб взаимных инвестиций, картина станет еще менее радужной. Это не означает, что Россия для ЕС не важна (конечно, важна, скажут некоторые крупные европейские энергетические компании и банки), но все же нужно правильно оценивать пропорции.

Что дальше?

Можно и дальше перечислять ложные предпосылки вроде тех, что Европа в течение нескольких лет отталкивала от себя Россию или что теперь Россию толкнули в объятия Китая. Однако дело тут заключается не в составлении исчерпывающего списка подобных тезисов, а в выявлении общей проблемы, которая препятствует серьезному диалогу.

Важно отметить, что подобные аргументы зачастую используются для сокрытия реальных проблем, которые нужно решать. Здравый смысл подсказывает такой список: аннексия и оккупация Крыма, дестабилизация Восточной Украины, уничтожение рейса МН17, регулярные попытки вмешательства во внутренние дела стран ЕС (дезинформация, кибератаки), применение химического оружия. Поэтому, когда Москва называет снятие санкций и признание Крыма частью России предварительными условиями для нормализации отношений, то относиться к этому можно лишь как к проявлению невежества или цинизма.

Сегодня не просматривается никаких позитивных факторов, исходя из которых можно было бы перезапустить отношения, а вернуться к прежнему состоянию дел уже не представляется возможным

К сожалению, заниматься этими ключевыми вопросами Москва не готова или просто не хочет. Авантюрное поведение, обеспечивающие сиюминутные выгоды, для нее оказывается важнее долговременных усилий по выстраиванию отношений с ЕС. Это не оставляет пространства для маневра большинству европейских лидеров, для которых Россия превратилась в токсичную страну: политические издержки «перезагрузки» будут слишком высокими для них после всего того, что произошло в минувшие годы. Россия действительно является одной из ключевых проблем безопасности для ЕС, но ее значение бледнеет на фоне внутренних вызовов.

ЕС не стоит торопиться. Бездействие может быть формой действия, если оно исходит из правильного подхода. Сегодня не просматривается никаких позитивных факторов, исходя из которых можно было бы перезапустить отношения, а вернуться к прежнему состоянию дел уже не представляется возможным. Реалистичный подход для обеих сторон сегодня может заключаться в том, чтобы пересмотреть положения, лежащие в основе предлагаемых и обсуждаемых стратегий, сосредоточиться на реальных проблемах (а не только на тех, которые не вызывают противоречий) и привыкнуть к мысли о том, что впереди нас ждет долгий период постоянного управления рисками, в ходе которого продвижение вперед по скользким тропам может стать еще опаснее.

Ответственность за содержание этой статьи несет ее автор; публикация не отражает позицию Экспертной сети EUREN или ее отдельных членов.