Analytics

EUREN Brief 23

Россия и ЕС:
может ли построение сценариев будущего способствовать улучшению отношений

26 ноября 2020 года.

звестно, что некоторые исследователи весьма скептически относятся к самому жанру сценариев в социальных науках (и международных отношениях, в частности), утверждая, что подобная деятельность носит неакадемический характер, излишне субъективна, и даже вообще несерьезна. Действительно, работа по построению сценариев не является строго академической – но она на это и не претендует. С тем же, что работа над сценариями несерьезна, хочется сильно поспорить.

Ирина Бусыгина
Высшая школа экономики, Санкт-Петербург

Скачать PDF

Январь 2021

На мой взгляд, эта работа не только серьезна, но и выполняет несколько задач одновременно. Работа над сценариями – в том случае, если в нее вовлечен международный коллектив экспертов – способствует поддержанию и даже развитию общего интеллектуального пространства даже в самые тяжелые для отношений между странами времена. Кроме того, сценарии является крайне ценным материалом для политиков, позволяя им избежать непоправимого, увидеть неожиданные опасности и угрозы - и в то же время новые возможности, которые могут открыться при определенном стечении обстоятельств. Сценарии, таким образом, это весьма нелегкий и вовсе не развлекательный жанр.

Стоит отметить, что особую сложность представляет собой работа над сценариями, посвященными не будущему одной страны, как ярким и внутренне непротиворечивым «картинам из будущего», а отношениям между странами. Понятно, что переменных здесь будет на порядок больше. Сложить их логично и непротиворечиво, проведя тщательную селекцию того, что будет на картине, и что чего там быть не должно, да еще и учесть масштаб (то есть «вес» или влияние той или иной переменной) – все это требует ювелирной работы.

На мой взгляд, отношениям между Россией и Евросоюзом как субсистеме в общей системе международных отношений уделяется недостаточно много внимания. Что странно, принимая во внимание хотя бы то ключевое влияние, которое оказывает эта субсистема на страны «общего соседства», да и на другие пространства Евразийского континента. Кроме того, Евросоюз явно в большей степени готов к диалогу с Россией, чем США, а система расселения России, ее торговые потоки, нефте и газопроводы ориентированы (и еще долгое время неизбежно будут!) на Западную Европу, а не на Восток Евразии.

Поэтому я очень приветствую появление доклада Экспертной сети Россия-ЕС (EUREN), который и заключается в представлении четырех сценариев отношений между Россией и Евросоюзом в 2030 году. Все сценарии кажутся мне хорошо обоснованными и отлично представленными, однако я хотела бы особо выделить второй сценарий – «Погружение в анархию», который лично мне кажется наиболее вероятным. Я считаю, что негативные последствия пандемии коронавируса будут сказываться очень долго, более того, они, скорее всего, усилят те тенденции к фрагментации политических пространств и снижению управляемости на национальном и наднациональном уровнях, которые были заметны и до начала пандемии.

Итак, в результате знакомства с докладом читатели (и, я надеюсь, и политики в России и Евросоюзе) стали обладателями очень четких, ярких и выпуклых картин будущего, побуждающих к серьезным размышлениям. Меня представленные сценарии побудили задуматься вот о чем.

Во-первых, было бы, на мой взгляд, полезно, соотнести сценарии с существующими ныне стратегиями России и Евросоюза, имея в виду, что речь идет именно о долгосрочном подходе к международным отношениям в целом и друг другу, в частности. Авторы доклада ссылаются на книгу Оппенхаймера, в которой полезность сценариев мотивируется тем, что они представляют собой важный инструмент работы с внешнеполитической стратегией, позволяя увидеть ее слабые места и соответственно превентивно скорректировать стратегию. [1]

Если подходить к сценариям именно как «ключам» для работы со стратегией России, то в чем же заключается эта стратегия? Мне кажется крайне маловероятным то, что до 2030 года (а, возможно, и после этого) Россия откажется от позиционирования себя как Великой державы как от стратегического выбора – и именно этим будет определяться выбор ею тактических действий (или отказ от них) на международной арене. Принципиально важно то, что этот выбор не изменится ни со сменой руководства страны, ни под воздействием проведения каких-либо реформ (он может измениться только в том случае, если это будет глубокая и всесторонняя модернизация государства). Таким образом, представляется весьма вероятным, что именно это позиционирование России будет определять и ее подход к ЕС.

Что же касается Евросоюза, то у него тоже есть стратегия в отношении России - страны-члены ЕС единогласно утвердили пять принципов в марте 2016 года. И первый же принцип говорит нам о том, что только выполнение Минских соглашений может стать основой любого существенного изменения формата отношений Евросоюза с Россией. Нет оснований ожидать, что эта стратегия будет изменена до 2030 года, то есть всего через десять лет. Она уже существует четыре года и изменениям до сих пор не подвергалась.

Во-вторых, сценарии хорошо показывают дальнейшее распространение и усиление силовой политики в международных отношениях. Триумф реалистов, который исследователи зафиксировали уже некоторое время назад по-прежнему продолжается и даже нарастает. Не случайно авторы доклада считают важнейшими внешними акторами для системы отношений между Россией и Евросоюзом мощные государства (США и Китай), а не многосторонние международные институты. Подъем силовой политики особенно хорошо заметен на постсоветском пространстве, так, недавнее соглашение по ситуации в Нагорном Карабахе было «сделано» именно мощными государствами – Россией, Азербайджаном и Турцией, но не Минской группой ОБСЕ. Россия является не только сторонницей, но инициатором тех практик в ходе процессов урегулирования конфликтов, которые получили название "coercive mediation". Это означает, что единственным надежным гарантом прекращения огня, де-эскалации конфликта и последующего поддержания стабильности считается мощная держава, региональная или мировая, или договоренность таких государств. Из этого следует, что крупные державы являются лучшими медиаторами, чем международные институты. Именно в рамках этого подхода Россия, в частности, инициирует альтернативные переговоры в кризисных ситуациях и организует собственные площадки и форматы таких переговоров.

Этот российский подход полностью согласуется с позиционированием России в мире как Великой державы, однако ставит в неблагоприятное положение Евросоюз, который по сути является особого рода институциональным режимом, и проводить медиацию такого рода принципиально не способен.

В-третьих, общим для России и Европейского Союза ограничением является сокращение ресурсов. Это важное рамочное условие, которое будет определять выбор приоритетов, направлений и партнеров. Подобной селекции не избежать, поскольку для России с большой долей вероятности будут и дальше характерны относительно низкие темпы экономического роста (вопрос только в том, насколько низкие). Кроме того, едва ли удастся к 2030 году преодолеть и технологическое отставание во многих сферах, а это значит, что разрыв между Россией и США, Китаем и Евросоюзом в экономической и технологической конкурентоспособности может увеличиваться. Предотвратить это могут лишь масштабные и крайне серьезные реформы, сигналов о которых мы пока не получаем. Отмечу, кстати, что единственным внешним актором, заинтересованным в модернизации России (прежде всего по соображениям безопасности) был, остается и останется Евросоюз.

Ограничение ресурсов вынудят Россию сконцентрировать усилия на наиболее самых важных направлениях, сделав ее внешнеполитический курс более прицельным. В то же время спад мировой экономики в ходе пандемии и после нее ограничит и ресурсы Евросоюза – с похожими последствиями, то есть необходимостью фокусироваться на наиболее значимых внешнеполитических направлениях.

В заключение я хотела бы поблагодарить авторов доклада и группу EUREN в целом. Благодаря им у нас появился отличный инструмент для размышлений о будущем.

Ответственность за содержание этой статьи несет ее автор; публикация не отражает позицию Экспертной сети EUREN или ее отдельных членов.

[1] Michael F. Oppenheimer, Pivotal Countries, Alternative Futures: Using Scenarios to Manage American Strategy (Oxford University Press, 2016).